Замок Лорда Валентина - Страница 132

132

– Возможно, все теперешние затруднения в королевстве являются началом возмездия за подавление метаморфов.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивленно спросил Валентин.

– Только то, что мы прошли долгий путь на Маджипуре, ничего не заплатив за первородный грех завоевателей. Как тебе известно, счет накапливает проценты. И теперь эта узурпация, зло, творимое новым Короналем, стоящая перед нами война, смерть и разрушение, хаос… Может быть, прошлое начинает, наконец, сводить с нами счеты.

Но Валентин не имеет никакого отношения к подавлению метаморфов, – возразила Карабелла. – Почему он должен страдать один? Почему именно его сбросили с трона, а не какого-нибудь своевольного Короналя прошлого?

Делиамбер пожал плечами.

– Такие дела никогда не распределяются справедливо. Почему ты думаешь, что наказан бывает только виновный?

– Божество…

– А почему ты считаешь Божество справедливым? За долгое время все его ошибки выправляются, каждый минус уравнивается плюсом, колонки подсчитываются и итог оказывается правильным. Но все это за долгий промежуток времени. Мы живем короткое время, и тут многое часто бывает несправедливым. Компенсирующие силы Вселенной приводят в порядок все счета, но в этом процессе размалывают как добро, так и зло.

– Более того, – сказал вдруг Валентин, – может быть, я выбран орудием этих компенсирующих сил, и мне необходимо было страдать, чтобы стать эффективным.

– В каком смысле?

– Если бы со мной не случилось ничего необычного, я, вероятно, правил бы на Замковой Горе, как все прочие до меня, довольный собой, принимающий вещи, как они есть, поскольку не видел бы в них ничего неправильного. Но все эти приключения дали мне взгляд на мир, какого я никогда бы не имел, оставаясь укрытым в Замке. И, может быть, теперь я готов по-другому сыграть предназначенную мне роль… – Он помолчал. – Все эти разговоры впустую. Первое, что нам надо сделать – это взять обратно Замок. А уж потом поговорим о природе компенсирующих сил Вселенной и о тактике Божества.

Он оглянулся на разрушенный Велализер, проклятый город древних, хаотический, но великолепный, на заброшенной пустынной равнине, затем отвернулся и молча стал смотреть на меняющийся пейзаж впереди.

Теперь дорога резко повернула к северо-востоку, вверх по гряде холмов, спускаясь в плодородную долину Глейга у самого северного конца озера Рогойз. Сейчас они находились в сотнях миль от лагеря армии Короналя.

Ирманар, встревоженный присутствием в Велализере двух шпионов, послал разведчиков на север, проверить, не двигалась ли армия наперерез им. Валентин счел это разумным, но решил сделать и собственную разведку.

– Наведи чары, – приказал он Делиамберу, – чтобы я знал, где ожидает нас вражеская армия. Можешь?

Яркие золотые глаза вруона весело блеснули.

– Могу ли? Упряжное животное может есть траву? Морской дракон может плавать?

– Тогда сделай.

Делиамбер отошел, зашептал что-то и замахал щупальцами, свивая и переплетая их самыми замысловатыми узорами. Валентин подозревал, что большая часть колдовства Делиамбера была рассчитана на зрителей, что настоящая передача не зависит от размахивания щупальцами и произнесения формул, а только броска проницательного и сенситивного разума колдуна. Но так оно и должно быть. Пусть себе вруон делает свой маленький спектакль. Определенное количество работы напоказ было главной смазкой цивилизованной деятельности, не только у колдунов и жонглеров, но и у Короналей, Понтификса, Леди, Короля Снов, учителей священных таинств, может быть, даже у таможенников провинциальных границ и продавцов сосисок в уличных ларьках. Занимаясь делом, нельзя было быть чересчур прямым и резким, надо прикрыть его магией, театральностью.

Делиамбер сказал:

– Отряды Короналя, похоже, остались там, где стояли лагерем.

Валентин кивнул.

– Вот и хорошо. Пусть торчат там подольше, ожидая, когда мы вернемся с нашей экскурсии по Велализеру. Ты можешь отметить другие армии к северу отсюда?

– На большом расстоянии не могу. Я чувствую присутствие рыцарских сил, собравшихся на Замковой Горе, но они всегда там. Я определяю небольшие отряды там и тут в Пятидесяти Городах, но тоже ничего особенного. У Короналя времени хватает. Он сидит себе в Замке и ждет, когда ты подойдешь, а затем объявит великую мобилизацию. Что ты будешь делать, Валентин, когда миллион воинов спустятся к тебе с Замковой Горы?

– Думаешь, я не задумывался об этом?

– Знаю, что ты думал, но мало. Следует крепко подумать – наши сотни против их миллионов.

– Миллион – неудачная мера для армии, – смеясь сказал Валентин. – Жонглировать дубинками много легче, чем стволами двика-деревьев. Тебя пугает то, что впереди, Делиамбер?

– Нисколько.

– И меня тоже.

Но, конечно, это тоже была бравада напоказ, Валентин сам понимал это. Боялся ли он? Всерьез – нет. Смерть все равно придет рано или поздно, бояться ее глупо. Валентин знал, что мало боится смерти, потому что он стоял перед ней в лесу у Авандройна, в быстринах Стейча, в брюхе морского дракона, в драке с Фарселом на Острове, и ни в одном из этих случаев не испытывал того, что можно назвать страхом. Если армия, ждущая его на Замковой Горе, затопит его малые силы и зарубит его самого – это, конечно, печально, как печально было бы разбиться в куски на порогах Стейча, но эта перспектива не ужасала его. Страх за собственную жизнь был куда менее значителен, чем страх за судьбу Маджипура. Если он, Валентин, погибнет – от неуверенности, глупости или просто от неравенства сил, Замок останется в руках Барджазедов и ход истории навеки изменится, пострадают миллиарды невинных. Предупредить это – великая ответственность, и Валентин чувствовал ее тяжесть. Если он героически погибнет, пытаясь подняться на Замковую Гору, его испытаниям придет конец, но это станет началом агонии Маджипура.

132