Замок Лорда Валентина - Страница 85

– Как по-твоему, далеко до конца? – спросил он.

– С полмили.

– Ну да?

Она засмеялась.

– Я думаю, десять-пятнадцать футов. Давай очищай отверстие за мной. Эта мясная куча растет быстро, я не успеваю ее откидывать.

Чувствуя себя мясником и не слишком радуясь этому, Валентин стал хватать куски и отбрасывать их подальше. Он вздрогнул от омерзения, когда увидел, что сокращения желудка смели куски мяса к пищеварительному пруду. Но, похоже, тут годились любые протеины.

Все глубже проникали они в брюшную стенку дракона. Валентин вдруг оглянулся.

– Отверстие за нами затягивается!

– Зверь, живущий вечно, должен уметь залечивать раны, – ответила Лизамон.

Валентин с беспокойством следил, с какой поразительной скоростью заживлялась рана, нарастала новая плоть. Что, если их закупорит в этой нише?

Лизамон заметно стала уставать, а нора закрывалась почти с той же скоростью, с какой Лизамон рубила.

– Не знаю, смогу ли… – прошептала она.

– Дай мне меч.

– Ты с ним не справишься! – засмеялась она и с яростью вернулась к борьбе, изрыгая проклятия по адресу драконьей плоти, растущей вокруг нее.

– Здесь мясо другое – плотнее. Может, это слой мыщц под шкурой…

И вдруг на них хлынула вода…

– Пробились! – закричала Лизамон, повернулась, схватила Валентина, как куклу, и толкнула вперед, в отверстие на боку дракона, продолжая крепко держать его за бедра. Он едва успел набрать в легкие воздух, прежде чем очутился в зеленых объятиях океана.

Лизамон выскочила сразу же за ним, держа его теперь за лодыжку, а потом за руку, и они метнулись вверх.

Им казалось, что они целые часы добирались до поверхности. Голова Валентина болела, ребра разрывались, грудь горела.

Он выскочил на чистый свежий воздух и вяло поплыл, усталый, дрожащий, стараясь отдышаться. Лизамон плыла рядом. Их грело прекрасное яркое солнце.

Он был жив и невредим, он освободился от дракона. И плыл где-то во Внутреннем Море, в сотнях миль от любого берега.

5

Когда первые минуты изнеможения прошли, Валентин поднял голову и огляделся. Дракон был еще виден в нескольких сотнях ярдов, но казался спокойным и медленно плыл в противоположном направлении. «Бренгалина» не было и следа, только разбросанные обломки и никого живого.

Они подплыли к большому обломку и легли поперек него. Долгое время оба молчали. Наконец Валентин спросил:

– Плывем к архипелагу или прямо к Острову Снов?

– Плыть – тяжелая работа, Милорд. Нам бы сесть на спину дракона.

– А как им управлять?

– Дергать за крылья.

– Сомневаюсь. Во всяком случае, в драконьем брюхе нам подавали свежую рыбу каждые несколько минут.

– И гостиница большая, – поддержала Лизамон, – только плохо проветривалась. По-моему, здесь лучше.

– Но долго ли мы сможем так плыть?

Она странно взглянула на него.

– Ты сомневаешься, что нас спасут?

– В данном случае разумное сомнение.

– Мне было предсказано во сне от Леди, – сказала Лизамон, – что смерть придет ко мне в сухом месте и когда я буду очень старой. Я еще молода, и это место наименее сухое во всем Маджипуре за исключением, может быть, середины Великого Океана. Бояться нечего. Раз не погибну я, не погибнешь и ты.

– Хороший вывод, – сказал Валентин.

– Что будем делать?

– Ты умеешь составлять послания, Милорд?

– Я Корональ, а не Король Снов.

– Любой мозг может достичь другого, если его направить как надо. Думаешь, такие способности только у Короля и Леди? Маленький колдун Делиамбер беседует с мозгами ночью, и Гарцвел говорил, что он во сне разговаривал с драконами и ты…

– Но я еще не вполне в себе, Лизамон, то, что осталось от моего мозга, не пошлет послания.

– Пошли послание по воде Леди, своей матери, или ее людям на Острове, или народу архипелага. У тебя есть сила. Я глупая, я только и умею размахивать мечом, а твой мозг, Милорд, высоко ценился в Замке, и теперь, когда нам необходимо… Сделай это, Лорд Валентин! Зови на помощь и помощь придет.

Валентин был настроен скептически. Он мало знал о сети общения во сне, которая, похоже, связывала всю планету. Да, часто бывало, что мозг призывал мозг, и, конечно, были Силы Острова и посланные с Суврейла прямые сообщения с каким-то механическим усилением, но сейчас, когда он дрейфует здесь, в океане, на куске дерева, а его тело и одежда запятнаны плотью и кровью гигантского зверя, а дух так истощился от неожиданных бедствий, что даже пресловутая вера в удачу и чудо дала крен – как он может надеяться вызвать помощь через такую бездну?

Он закрыл глаза и попытался сконцентрировать энергию мозга в одной точке в глубине черепа. Он представил себе яркую искру света, скрытый луч, который можно бросить вдаль. Но все было бесполезно. Он вдруг обнаружил, что думает о каком-нибудь зубастом сознании, которое скоро начнет щипать его болтающееся в воде ноги. Он со страхом подумал, что, если и сможет послать послание, то не дальше чем в мозг дракона, разрушившего «Бренгалин» и убившего всех его обитателей. И тогда дракон вернется и закончит свою работу. Но он все-таки попытается, несмотря на свои сомнения, он обязан сделать это для Лизамон Холтен. Он напрягся, едва дыша, и старался сделать что-то для сообщения.

Он продолжал свои попытки до самого вечера. Быстро наступила темнота, и вода странно засветилась призрачным зеленоватым светом. Они боялись уснуть одновременно, чтобы не соскользнуть с обломка и не потеряться, поэтому установили дежурство. Когда настала очередь Валентина бодрствовать, он с трудом удержался от сна и боялся, что вот-вот потеряет сознание. Время от времени он пытался посылать сообщение, но ничего не получалось. Мы пропали, думал он.